Коллектив авторов - Универсальная хрестоматия. 4 класс
– Ка-ра-ул?!
Я хотел ей ответить: «Что вы, Ефросинья Петровна, какое там «караул»? Спите дальше, это я, Дениска!» Я всё это хотел ей ответить, но вдруг вместо ответа как чихну во всю ивановскую, да ещё с хвостиком:
– Апчхи! Чхи! Чхи! Чхи!..
Там, наверное, пыль поднялась под кроватью ото всей этой возни, но Ефросинья Петровна после моего чиханья убедилась, что под кроватью происходит что-то неладное. Здорово перепугалась и закричала уже не с вопросом, а совершенно утвердительно:
– Караул!
И я, непонятно почему, вдруг опять чихнул изо всех сил, с каким-то даже подвыванием чихнул, вот так:
– Апчхи-уу!
Ефросинья Петровна как услышала этот вой, так закричала ещё тише и слабей:
– Грабят!..
И, видно, сама подумала, что если грабят, так это ерунда, не страшно. А вот если… И тут она довольно громко завопила:
– Режут!
Вот какое враньё! Кто её режет? И за что? И чем? Разве можно по ночам кричать неправду? Поэтому я решил, что пора кончать это дело, и раз она всё равно не спит, мне надо вылезать.
И всё подо мной загремело, особенно корыто, ведь я в темноте не вижу. Грохот стоит дьявольский, а Ефросинья Петровна уже слегка помешалась и кричит какие-то странные слова:
– Грабаул! Караулят!
А я выскочил и по стене шарю, где тут выключатель, и нашёл вместо выключателя ключ, и обрадовался, что это дверь. Я повернул ключ, но оказалось, что я открыл дверь от шкафа, и я тут же перевалился через порог этой двери, и стою, и тычусь в разные стороны, и только слышу, мне на голову разное барахло падает.
Ефросинья Петровна пищит, а я совсем онемел от страха, а тут кто-то барабанит в настоящую дверь!
– Эй, Дениска! Выходи сейчас же! Ефросинья Петровна! Отдайте Дениску, за ним его папа пришёл!
И папин голос:
– Скажите, пожалуйста, у вас нет моего сына?
Тут вспыхнул свет. Открылась дверь. И вся наша компания ввалилась в комнату. Они стали бегать по комнате, меня искать, а когда я вышел из шкафа, на мне было две шляпки и три платья. Папа сказал:
– Что с тобой было? Где ты пропадал?
Костик и Мишка сказали тоже:
– Где ты был, что с тобой приключилось? Рассказывай!
Но я молчал. У меня было такое чувство, что я и в самом деле просидел под кроватью ровно двадцать лет.
Что любит Мишка
Один раз мы с Мишкой вошли в зал, где у нас бывают уроки пения. Борис Сергеевич сидел за своим роялем и что-то играл потихоньку. Мы с Мишкой сели на подоконник и не стали ему мешать, да он нас и не заметил вовсе, а продолжал себе играть, и из-под пальцев у него очень быстро выскакивали разные звуки. Они разбрызгивались, и получалось что-то очень приветливое и радостное. Мне очень понравилось, и я бы мог долго так сидеть и слушать, но Борис Сергеевич скоро перестал играть. Он закрыл крышку рояля, и увидел нас, и весело сказал:
– О! Какие люди! Сидят, как два воробья на веточке! Ну, так что скажете?
Я спросил:
– Это вы что играли, Борис Сергеевич? Он ответил:
– Это Шопен. Я его очень люблю.
Я сказал:
– Конечно, раз вы учитель пения, вот вы и любите разные песенки.
Он сказал:
– Это не песенка. Хотя я и песенки люблю, но это не песенка. То, что я играл, называется гораздо большим словом, чем просто «песенка».
Я сказал:
– Каким же? Словом-то?
Он серьёзно и ясно ответил:
– Му-зы-ка. Шопен – великий композитор. Он сочинил чудесную музыку. А я люблю музыку больше всего на свете.
Тут он посмотрел на меня внимательно и сказал:
– Ну, а ты чего любишь? Больше всего на свете? Я ответил:
– Я много чего люблю.
И я рассказал ему, что я люблю. И про собаку, и про строганье, и про слонёнка, и про красных кавалеристов, и про маленькую лань на розовых копытцах, и про древних воинов, и про прохладные звёзды, и про лошадиные лица, всё, всё…
Он выслушал меня внимательно, у него было задумчивое лицо, когда он слушал, а потом он сказал:
– Ишь! А я и не знал. Честно говоря, ты ведь ещё маленький, ты не обижайся, а смотри-ка – любишь как много! Целый мир.
Тут в разговор вмешался Мишка. Он надулся и сказал:
– А я ещё больше Дениски люблю разных разностей! Подумаешь!!
Борис Сергеевич рассмеялся:
– Очень интересно! Ну-ка, поведай тайну своей души. Теперь твоя очередь, принимай эстафету! Итак, начинай! Что же ты любишь?
Мишка поёрзал на подоконнике, потом откашлялся и сказал:
– Я люблю булки, плюшки, батоны и кекс! Я люблю хлеб, и торт, и пирожные, и пряники, хоть тульские, хоть медовые, хоть глазурованные. Сушки люблю тоже, и баранки, бублики, пирожки с мясом, повидлом, капустой и с рисом. Я горячо люблю пельмени, и особенно ватрушки, если они свежие, но чёрствые тоже ничего. Можно овсяное печенье и ванильные сухари.
А ещё я люблю кильки, сайру, судака в маринаде, бычки в томате, частик в собственном соку, икру баклажанную, кабачки ломтиками и жареную картошку.
Варёную колбасу люблю прямо безумно, если докторская, – на спор, что съем целое кило! И столовую люблю, и чайную, и зельц, и копчёную, и полукопчёную, и сырокопчёную! Эту вообще я люблю больше всех. Очень люблю макароны с маслом, вермишель с маслом, рожки с маслом, сыр с дырочками и без дырочек, с красной коркой или с белой – всё равно.
Люблю вареники с творогом, творог солёный, сладкий, кислый; люблю яблоки, тёртые с сахаром, а то яблоки одни самостоятельно, а если яблоки очищенные, то люблю сначала съесть яблочко, а уж потом, на закуску – кожуру!
Люблю печёнку, котлеты, селёдку, фасолевый суп, зелёный горошек, варёное мясо, ириски, сахар, чай, джем, боржом, газировку с сиропом, яйца всмятку, вкрутую, в мешочке, могу и сырые. Бутерброды люблю прямо с чем попало, особенно если толсто намазать картофельным пюре или пшённой кашей. Так… Ну, про халву говорить не буду – какой дурак не любит халвы? А ещё я люблю утятину, гусятину и индятину. Ах, да! Я всей душой люблю мороженое. За семь, за девять. За тринадцать, за пятнадцать, за девятнадцать. За двадцать две и за двадцать восемь.
Мишка обвёл глазами потолок и перевёл дыхание. Видно, он уже здорово устал. Но Борис Сергеевич пристально смотрел на него, и Мишка поехал дальше.
Он бормотал:
– Крыжовник, морковку, кету, горбушу, репу, борщ, пельмени, хотя пельмени я уже говорил, бульон, бананы, хурму, компот, сосиски, колбасу, хотя колбасу тоже говорил…
Мишка выдохся и замолчал. По его глазам было видно, что он ждёт, когда Борис Сергеевич его похвалит. Но тот смотрел на Мишку немного недовольно и даже как будто строго. Он тоже словно ждал чего-то от Мишки: что, мол, Мишка ещё скажет. Но Мишка молчал. У них получилось, что они оба друг от друга чего-то ждали и молчали.
Первый не выдержал Борис Сергеевич:
– Что ж, Миша, – сказал он, – ты многое любишь, спору нет, но всё, что ты любишь, оно какое-то одинаковое, чересчур съедобное, что ли. Получается, что ты любишь целый продуктовый магазин. И только… А люди? Кого ты любишь? Или из животных?
Тут Мишка весь встрепенулся и покраснел:
– Ой, – сказал он смущённо, – чуть не забыл! Ещё – котят! И бабушку!
Борис Степанович Житков (1882–1938)
Борис Житков – русский и советский писатель, прозаик, педагог, путешественник и исследователь. Автор популярных приключенческих рассказов и повестей, произведений о животных.
Родился в семье преподавателя математики и пианистки. Он был младшим из четверых детей. Детство будущего писателя прошло в Одессе, там же он получил начальное домашнее образование, а затем окончил гимназию. Причём гимназистом Житком был весьма необычным: его увлечения не знали границ. Он дотошно подходил ко всему, чем занимался, – будь то фотография, игра на скрипке или спорт. Во время учёбы он подружился с Корнеем Чуковским. После гимназии Житков поступил на естественное отделение Новороссийского университета. Окончив университет в 1906 году, он сделал карьеру моряка и освоил несколько других профессий. Житков руководил ихтиологической экспедицией по Енисею, работал на заводах Николаева и Копенгагена, ходил на парусниках в Болгарию и Турцию, а на грузовом пароходе штурманом – из Одессы во Владивосток. Во время революции 1905 года изготавливал взрывчатку для бомб и помогал печатать листовки, в школе преподавал математику и черчение.
В течение пяти лет Житков учился на кораблестроительном отделении Петербургского политехнического института и окончил его в 1916 году. С 1917 года он работает в Одесском порту, а в 1923 году переезжает в Петроград.
В 1924 году Житков начинает печататься и вскоре становится профессиональным писателем. В своих произведениях писатель ставит непростую задачу – донести до детей полезные сведения и воспитать в них лучшие человеческие качества. Огромный жизненный опыт и познания во многих отраслях деятельности отразились в произведениях писателя – морских повестях, пьесах, сказочных повестях, научно-художественных книгах. Житков также создал замечательную детскую энциклопедию «Что я видел» – первоначально он назвал её «Почемучкой» – в ней он постарался доступно и интересно ответить на все многочисленные вопросы, которые задают взрослым маленькие «почемучки». К несчастью, эта книга стала последней для писателя, она была опубликована посмертно в 1939 году. Борис Житков скончался от рака лёгких годом раньше. В наследство потомкам осталось более двухсот рассказов, повестей и пьес.
